Тел: +7 (495) 363-03-14
Тренды цифровизации горной промышленности: роботизация, искусственный интеллект
Студия РБК начинает свою работу на 29-й Международной выставке «Машины, оборудование для добычи, обогащения и транспортировки полезных ископаемых». У нас в гостях Михаил Аронсон, генеральный директор группы компаний «Цифра». Поговорим о цифровизации горной отрасли.
Форум лидеров горнодобывающей отрасли мы проводим уже 6-й раз, в рамках выставки «MiningWorldRussia». Мы отвечаем за большую часть деловой программы и в этом году, как и в прошлом, пленарную сессию делаем из двух частей: сначала на сцене будут руководители производственных блоков, которые будут рассказывать о бизнесе и производстве, а во второй части на сцене будут топ-менеджеры, отвечающие за ИТ-цифровизацию, которые будут говорить о технологиях для производства. Тем будет несколько: в первую очередь, мы будем обсуждать те технологии, которые позволяют производству работать максимально эффективно, поговорим с коллегами о том, что приносит большие эффекты и дает большую прибыль предприятиям. Дальше поговорим о нескольких трендах в отрасли, которые сейчас самые актуальные: это цифровизация сквозных процессов управления производством, это, безусловно, роботизация, это технологии, направленные на безопасность труда, и поговорим о приоритетах компании на 25-й год.
Это всегда непростой вопрос. Обычно эффекты — это такие низко висящие фрукты. Есть несколько понятных вещей, которые дают понятные эффекты. Обычно все предприятия уже это сделали, и следующие шаги в цифровизации требуют достаточно глубоких обоснований и веры в новые технологии. Например, когда мы говорим о роботах, очевидно, что это будущее. И это полностью меняет структуру управления компанией и бизнес-процессов, повышает в разы производительность, но с точки зрения эффектов на данный момент это неочевидная технология, потому что нет большого количества ее применения, сложно посчитать экономический кейс, и далеко не все соглашаются в такие направления вступать. Какие-нибудь классические вещи, связанные с точечной цифровизацией, обычно дают понятный эффект. Но из года в год ситуация меняется. Посмотрим, что в этом году расскажут коллеги и на какие темы обратят внимание с точки зрения самых эффективных технологий.
Тренды, я бы сказал, с прошлого года не поменялись. Мы в прошлом году делали большое исследование с компанией «Яков и партнеры» именно про тренды цифровизации на ближайшие 5 лет. Тогда они определили 3 тренда: сквозные технологии управления производством, это единые центры управления производством; второй — цифровые двойники и третий — это роботы. На протяжении года ничего не поменялось, и эти три направления так же перспективны. Мы как компания «Цифра» именно в них стараемся развивать наши технологии. В частности, про сквозные процессы: мы доделываем большой проект для одной крупной горнорудной компании «Евраз» на их месторождении в Качканаре, реализуем сквозное управление производством. Проект называется «Геометаллургия», где мы от забоя до конечной фабрики прослеживаем качество руды. Мы автоматизировали несколько переделов, и горнодобывающую технику, и железнодорожный транспорт, и вход в фабрику. Мы понимаем и можем обеспечивать на входе в фабрику стабильное качество руды. Это безусловно, позволяет повысить производительность фабрики, то есть делать меньшее количество операций в ту же единицу времени. И второе — это в Качканаре очень бедная руда, всего 15–16% полезной, железо в руде. Поэтому повышение извлечения даже на доли процентов может дать достаточно существенный эффект. Сейчас стабильное качество позволило снизить содержание железа в «хвостах» на доли процентов, сократить количество операций на фабрике для достижения желаемого качества и повысить значительно выпуск конечной продукции. Это всё дает эффектов сотни миллионов в год, то есть для нас это большая точка роста, которая определяет будущее. В этом году мы будем презентовать свой продукт — новый, который называется «Горный мес», который как раз про сквозное управление производством.
Так называемый генеративный искусственный интеллект, с которым работают крупнейшие ИТ-компании, GPT-чаты и прочее, такого активного применения в горной добыче, конечно, пока еще нет. В основном кейсы по искусственному интеллекту — это, например, компьютерное зрение, где с помощью видеокамеры распознаются те или иные вещи. У нас есть продукт, который называется «Антисон», который с помощью компьютерного зрения следит за водителем и определяет усталость водителя, стрессы и другие действия, которые не подобают текущей деятельности и понижают эффективность. Также с помощью видеоаналитики мы анализируем состояние экскаватора, состояние ковша экскаватора и определяем так называемый гранулометрический состав взрыва — какого размера гранулы или куски после взрыва горной породы. Они должны быть оптимального размера, чтобы на фабрике не тратить дополнительных ресурсов на переработку больших кусков горной породы. И соответственно, при взрыве, наоборот, оптимальное количество взрывчатки используют. То есть первая технология это компьютерное зрение, которое можно с натяжкой отнести к ИИ, вторая технология — построение так называемых математических моделей, которые с помощью анализа статистических параметров за предыдущие годы могут прогнозировать то или иное состояние. В этих технологиях мы используем так называемые советчики или подсказчики водителю самосвала, и разным операторам, и инженерному составу на производстве. Например, водителю может подсказывать, как оптимально вести машину, чтобы экономить топливо, чтобы уменьшить нагрузку на шины. Эти кейсы позволяют экономить на обслуживании техники, например с теми же шинами или техническим состоянием, если аккуратнее ездить, можно до 70% износа избегать. С точки зрения топлива это тоже существенная экономия, 5–7% топлива — это существенные деньги. Если подытожить про ИИ, конечно, генеративный искусственный интеллект скоро придет, но пока мы пользуемся компьютерным зрением.
Производство — это очень консервативная история не только в горной добыче, но и во всех других аспектах. Пока генеративный искусственный интеллект позволяет нам в чатах GPT забивать текст или делать запросы, получать словесные выкладки. Конечно, пока он не позволяет управлять производством. Но мы пробуем его использовать. Например, на ближайшей выставке в Нижнем Новгороде, крупнейшей айтишной, мы хотим попробовать использовать ИИ при построении нашего интерфейса систем, где мы формируем определенный запрос к системам управления производством. ИИ выводит нужные показатели, показывает, как работает та или иная установка. То есть в таких прикладных кейсах использовать его. Но это пока не про управление оборудованием, это, скорее, где пользователь общается с системой с помощью определенных запросов. Такие технологии, я думаю, будут в ближайший год возникать как пилотные кейсы, и компании будут про это рассказывать.
Я не думаю, что он должен дорасти, он растет и уже перерос. Надо наработать привычку, надо не бояться в эту тему погружаться и делать. И, конечно, технологии должны наработку свою определенную сделать, чтобы возникло доверие. И его начнут использовать в работе. Так же как мы используем техники, которые еще некоторое количество времени назад были диковинкой, а сейчас это обычная практика.
Мы уже более десяти лет вкладываемся в эти технологии и до сих пор ждем, когда же рынок начнет этим активно пользоваться.
Оцениваем примерно так: в мире где-то 2,5 тысячи самосвалов на карьерной технике ездят без водителя. В России 3–5. А в мире это, безусловно, основные страны: Австралия, Америка, Канада, и сейчас активно Китай, в последние годы. Мы пока в активной стадии находимся. Сегодня на пленарной сессии я разговаривал с коллегами: каждый из них хочет поговорить именно про роботизацию, потому что сейчас они этим заинтересованы. Там большая проблема выявилась с водителями, особенно в последнее время, и это уже не просто ради эффекта, это необходимости ради делается. И роботы нужны, потому что без них сложно будет справиться. Это начинает рынок поднимать и, я надеюсь, здравит спрос. Потому что мы до этого в основном делали пилоты с несколькими единицами техники. В том году мы еще два пилота таких запустили. Конечно, этой технологии нужен спрос и нужен рынок. Мы одни из немногих в России, кто этим занимается и занимается давно, и очень надеемся, что в ближайшее время наконец-то спрос появится, потому что уже пора этим активно заниматься. Китай, например, за последние несколько лет 500 единиц техники у себя запустил. Безусловно, они это делали, потому что была господдержка и они особо не задумывались об эффективности, а просто запускали роботов, потому что это будущее. Мы пока вынуждены каждый раз доказывать, что это принесет эффект и будет полезно, что в целом правильно. Но пока это на таких небольших объемах, достаточно тяжело собрать инвест-кейс.
Тяжело поверить в эффекты, да. Мы можем смотреть на международный опыт, но все же говорят, что у нас-то как бы особенное. У каждой компании специфичные условия, своя экономика, свои климатические, природные, экономические, людские, разные факторы. И там, правда, где-то может кейс сходиться, где-то не сходиться, где-то он сходится на большом объеме, на маленьком не сходится, то есть везде по-разному. Но мы активно в это верим. Мы начали пилоты с роботизацией подземной горной техники и надеемся, что в этом году его закончим. Будет технология не только бурстанки и самосвалы, которые работают на открытых горных работах, но и под землей в том числе. Я думаю, что ближайший год и 2026 год станут определяющими. Будет понятно, пойдет туда отрасль или все-таки еще консервативно будет находиться в ожидании.
Во-первых, роботы сейчас возникают, потому что не хватает людей. И компании, которые идут в роботизацию, понимают, что у них огромный дефицит людей на конкретных задачах. В частности, про водителей самосвалов. Поэтому роботы возникают там, где и так нет людей. Во-вторых, даже если мы запускаем робота, все равно те люди, которые до этого были водителями самосвала, становятся операторами. То есть рабочее место — в виде мониторов, руля, педалей, но человек сидит под крышей, в теплом месте, удаленно от этих дальних точек и может управлять не одной единицей горной техники, а пятью-шестью одновременно. Это минимум в 5–6 раз повышает производительность труда. Оператор становится оператором роботизированной установки автономно. Мы провели общее исследование о том, насколько технологии роботизации пугают людей, опросили порядка 1000 респондентов. Более 80% говорят о том, что они не пугаются того, что потеряют профессию, они понимают, что эта профессия просто переродится в другое. С этой точки зрения опасности для человека, который лишится работы из-за робота, я не вижу. Это значит, он просто приобретет новую профессию, а робот будет работать там, где и так нет людей.