Разворот на Восток произошел не сегодня и не вчера. Это осознанная политика, и мы к ней готовились: развивалась инфраструктура, порты Дальнего Востока, совместные проекты с Казахстаном по трансграничному перемещению товаров, в том числе транзиту из Китая в Европу. Мы давно к этому готовились, это была наша политика: мы выходили на разные рынки и торговали с разными странами, это подтверждается цифрами. За последние десятилетия наш товарооборот с исламскими странами, с восточными увеличился в 1,7 раза, и сейчас он превышает 110 млрд долларов. Растет обмен взаимных инвестиций. Это разворот, который начался уже давно, и текущая ситуация только подталкивает многие проекты, которые уже реализовывались. В первую очередь, это касается логистики: Север — Юг, в рамках которого все Прикаспийские государства выходят из Ирана, из Ирана дальше в Пакистан, Индию и т. д. Этот транспортный логистический проект, где есть транскаспийский маршрут, западный маршрут, Азербайджан, Иран. Также на восточном проекте Казахстан — Туркменистан — Иран мы обсуждаем эти маршруты, и все эти страны заинтересованы, а главное — грузы есть на все маршруты. При этом каждый маршрут востребованный. У нас сложилось продуктивное взаимодействие в логистике с Турцией, и здесь мы открываем новые маршруты, и уже сейчас большой поток идет из Турции. У нас есть успешные наработки в рамках Евразийского экономического союза. Это Евразийский агроэкспресс. В самом начале это был АгроЭксперт: Узбекистан, Казахстан, Россия. После этого увеличили товарооборот с Азербайджаном, сегодня обсуждали, что Туркменистан может подключиться к этому проекту. Все проекты зависят от десятка решений должностных лиц, чиновников, бизнесменов и т. д. Такие саммиты, как KazanSummit, важны тем, что помогают подталкивать эти контакты. Тогда как в обычной жизни это длится полгода, здесь можно договориться за неделю. Главное, что саммит проходит в тринадцатый раз, и каждый год масштабы мероприятия растут. Казань задает очень важную федеральную повестку, выполняя федеральную задачу, которая важна для всех регионов страны. Могу сказать только слова благодарности коллегам, которые проделали такую большую работу.

Есть несколько проектов с Пакистаном, они сейчас прорабатываются. Но когда мы взаимодействуем с Востоком, мы не должны ограничиваться только нефтегазовой тематикой, хотя, конечно, это важно. Эта сделка ОПЕК+, которая во много держится на привязанности арабских стран, и, действительно, несмотря на внешнее давление, мы это тоже понимаем. Коллеги сохраняют договоренности, которые были ранее достигнуты, но надо понимать, что у нас очень много новых направлений. В первую очередь, это «Промышленная кооперация», у нас здесь широкий спектр проектов и в Центральной Азии и постсоветском пространстве. Мы очень активно взаимодействуем с Казахстаном в рамках Евразийского экономического союза, с Узбекистаном у нас очень много проектов, с Туркменистаном открываются проекты. С Турцией выстраиваем сильные отношения. В Египте у нас промышленная зона, к которой мы прикладываем усилия, чтобы она активно работала. Сейчас другие страны видят, что нельзя полагаться только на технологии из западных стран, нужно двигаться и диверсифицировать число поставщиков. Мы понимаем, что нам предстоит воссоздать технологии и лучше это делать сразу в кооперации. Я думаю, что сейчас переконфигурация мировой экономики, внешнеэкономических связей, инвестиционных связей, переосмысление многими странами ценностей в этом вопросе приведут к тому, что наши кооперации, возможности у всех увеличатся.

На сегодняшний день отработано достаточно много инструментов. В первую очередь, это экономические зоны, растет число резидентов в экономических зонах, значительная часть их заточена в Татарстане. Также прямые инвестиции арабских стран в проекты, например в Пулково, ЦКАД. Главное то, как мы себя ведем, а мы себя ведем предельно корректно, мы защищаем все права собственности вне зависимости от страны происхождения. В этом плане, мягко говоря, в недружественных странах такого отношения нет. Мы приняли решение вести позицию, которую озвучил президент. Принцип рыночного ценообразования сохраняем. Да, безусловно, где-то мы регулируем инструменты, они абсолютно рыночные, которые соответствуют правилам ВТО, и все ограничения временные и т. д. Мы в постоянном диалоге со странами Евразийского экономического союза, потому что импортные пошлины — это наши наднациональная юрисдикция и мы вместе вырабатываем решения. Мы видим, что Европейский союз перезагрузился, стали другие скорости, другое общее, другое понимание ситуации. И эти решения, которые мы сейчас принимаем, они год назад казались просто невозможными. Мы с уважением относимся к экономикам друг друга и к местам, которые созданы, и поэтому идем навстречу друг другу. Я уверен: благодаря инвестициям мы укрепим свои возможности, пройдя все испытания.

Во-первых, многие исламские страны на технологическом уровне далеко продвинулись, и им есть что предложить. В каждой стране есть элементы, которых где-то меньше, где-то больше, по привлечению инвестиций, за инвестициями шли технологии, за технологиями шло образование. Не секрет, что увеличились коммуникации и наши специалисты перебирались в эти страны, поэтому мы должны использовать этот потенциал и дальше в рамках кооперации выстраивать, а главное — вместе увеличивать совместный рынок, на котором мы всегда можем договориться об инвестициях. Нам есть что предложить. Это рынок России, это рынок Евразийского союза. Мы вместе, и у нас общий рынок. Арабские страны, как правило, тоже состоят в определенных торговых объединениях, у них большие рынки, и сам мусульманский мир составляет 14% мировой экономики. Это очень большой рынок, большие возможности. Нам нужно более активно над этим работать. Поворот произойдет, не только когда выстроится логистика и товарные потоки, когда мы сами для себя переосмыслим многий бизнес, многие предприятия. Последние 25−30 лет мы больше уделяли внимание выстраиванию производственных цепочек. Иногда нам проще было взять в Европе, потому что было удобнее. Сейчас пройдет время, мы быстро выстроимся, привыкнем к новым коридорам. Это потребует определенных усилий, наш бизнес к этому готов.

Безусловно, многие арабские страны, исламский мир активно развивает зеленую экономику. В первую очередь, туда входит солнце, ветер. У нас есть взаимный интерес в атомной энергетике. Она была признана в конце прошлого года низкоуглеродной. Мы понимаем, что за ней будущее, а мы здесь лидер, поэтому активно ведем переговоры и реализовываем проекты, например в Бангладеше, Турции, Египте. Также есть водород, который требует серьёзной научной базы. У России здесь есть заделы, поэтому будем предлагать. Сегодняшняя повестка сдвинула в сторону климатическую повестку, но на самом деле она важна, с моей точки зрения, потому что сейчас многие страны столкнулись с ростом цен на газ на нефть. И они вынуждены будут просто для того, чтобы поддержать экономику и благосостояние людей, перейти к углю. Секционное давление на Россию ухудшит климатическую ситуацию, но рано или поздно ее нужно будет выправлять. Потепление — это глобальная угроза всему человечеству, поэтому здесь варианты развития, с одной стороны, низкоуглеродной энергетики, а с другой стороны — развития экосистем. И здесь опять России есть что предложить. Грамотное восстановление лесов, а у нас гигантская территория, которая способна существенно больше поглощать СО2. И тут вопрос встает о совместных проектах и признание углеродных единиц, совместная реализация климатических проектов — мы их никуда не сворачиваем. Если вы заметили, ряд законов, новые регулирования, которые для бизнеса представляли новые требования, мы сдвинули. По климату договорились, что отчетность создает мелкие неприятности, по сравнению с тем, что мы потеряем, если будем сдвигать вопросы климатической повестки. Мы полностью реализуем наш закон об ограничении выбросов парниковых газов. Под Сахалинский эксперимент мы создаем более жесткие системы. В текущих проблемах становления новых задач и вызовов все треки продолжаем, и они остаются объективными, принципиальными для развития страны.